Франко-германский тандем в научных работах и в публицистике справедливо рассматривают как мотор европейской интеграции. Несмотря на некоторые расхождения в представлениях о путях ее развития, тандем, как правило, демонстрирует устойчивость и способность находить компромиссные решения в кризисных ситуациях. Последним подтверждением данной особенности стал одобренный в 2020 г. проект Фонда восстановления ЕС. На указанном фоне в условиях сохраняющегося кризиса между Россией и ЕС актуальность приобретает анализ внешнеполитической повестки тандема, и особенно – сравнение подходов Берлина и Парижа к отношениям с Москвой, от которых во многом зависит судьба европейской безопасности.

В данной статье представлен анализ современной немецкой и французской политики на российском направлении. В первой части авторы сопоставляют концептуальные установки Берлина и Парижа и сложившиеся механизмы взаимодействия с Россией. Во второй части анализируются сходства и различия в подходах Германии и Франции по трем актуальным кейсам, которые влияют на отношения РФ-ЕС: украинский кризис, строительство газопровода «Северный поток-2» и переговоры о закупке российской вакцины «Спутник V».

В современной литературе вопросы взаимодействия в треугольнике Франция-Германия-Россия в 2010-2020-х гг. поднимали специалисты ИМЭМО РАН [Франция… 2018; Меняющаяся роль… 2018; Васильев 2019; Германия… 2021], ИЕ РАН [Белов 2020; Германия 2020; Рубинский, Федоров, Супян 2015], МГИМО [Обичкина 2018; Павлов 2019], ИНИОН РАН [Сидоров 2019; Трунов 2021]. Во Франции данные проблемы активно изучают эксперты IFRI [Martens 2017; Macron… 2018; Le tandem… 2021]. К указанной теме также обращались эксперты центра «Обсерво» [Дюбьен 2021], Института Томаса Мора [Mongrenier 2021] и пр. В Германии изучением данных проблем занимаются аналитические центры SWP [Fischer 2019; Westphal 2021], DGAP [Meister 2020] и др. В целом, несмотря на обращение к различным аспектам деятельности франко-германского тандема и отношений Франции и Германии с Россией, комплексное исследование заявленной в настоящей статье проблемы на основе сравнения ряда актуальных кейсов еще не проводили.

Подходы к отношениям с Россией в стратегических документах Германии и Франции

С объединения Германии Берлин стремился укрепить взаимодействие с Россией. Данную динамику можно объяснить и симпатиями, связанными с ролью СССР в воссоединении ФРГ и ГДР, и экономическими интересами, и стремлением стать связующим звеном между РФ и «старой» Европой. В 2000-х гг. Берлин использовал в отношении взаимодействия с Россией формулу «стратегического партнерства», которую позже сменило «партнерство для модернизации».

Проблемы в российско-германских отношениях нарастали (охлаждение отношений после возвращения нового канцлера А. Меркель к традиционному «трансатлантизму», вооруженный конфликт в Южной Осетии, принятие Третьего энергетического пакета, протесты в России после возвращения В. Путина на президентский пост). Однако формула «партнерство для модернизации» сохранялась в немецких документах до 2013 г. (Коалиционный договор ХДС, ХСС и СДПГ 2013 г.) [Басов 2019]. Рубежом стал 2014 г.: после начала Украинского кризиса все упоминания о партнерстве исчезают из официальных документов ФРГ. В Белой книге бундесвера 2016 г. сказано, что Россия отказывается от тесного партнерства с Западом и стремится к стратегическому соперничеству. По мнению Германии, без серьезного изменения российского курса Москва может стать вызовом безопасности на континенте [Weissbuch 2016]. Одновременно отмечалось, что Европа и Россия имеют общие интересы, а безопасность Европы не может быть гарантирована без надежного сотрудничества с Россией.

Данные особенности обуславливают немецкую формулу взаимодействия с Москвой: «сочетание коллективной обороны и укрепления устойчивости с одной стороны, и стремление к коллективной безопасности и сотрудничеству в отдельных отраслях с другой» [Weissbuch 2016]. Принятая тогда формула нашла отражение в последующих выступлениях официальных лиц ФРГ. Основной посыл в речах А. Меркель можно описать как «сохранение критического диалога с Россией». В частности, в серии ответов на вопросы в Бундестаге 13 мая 2020 г. Меркель обвинила Москву в кибератаках и ведении гибридной войны, но подчеркнула, что стремится к улучшению российско-германских отношений, что, однако, представляет собой сложную задачу¹. На совместной пресс-конференции с В. Путиным в январе 2020 г. Меркель также отметила, что между Россией и Германией существуют разногласия и Германия сохраняет санкции, связанные с Украинским кризисом, но обе страны ведут интенсивное экономическое взаимодействие, будут развивать сотрудничество в области науки и высшего образования².

Российско-французские отношения, которые также оказались в тупике после 2014 г., получили шанс на улучшение в 2017 г. в связи с избранием на пост президента Франции Э. Макрона. В рамках предвыборной кампании 2017 г. он делал противоречивые заявления по России, отмечая что, с одной стороны, у Парижа и Москвы есть общий интерес к диалогу по ряду международных проблем, а с другой – Россия якобы проводит «опасную внешнюю политику» и не разделяет ценности ЕС. Данную позицию во многом можно объяснить тем, что любой президент Франции в диалоге с Россией вынужден обсуждать не только точки соприкосновения (борьба с терроризмом, деловое, научное и культурное сотрудничество, нераспространение ОМУ, урегулирование конфликтов), но и напряженность (фактор НАТО в Европе, разногласия по Сирии и Украине, проблематика прав человека и пр.).

Другим важным фактором, который определяет позицию Парижа, стали политические и экономические трения в отношениях ЕС и США при Д. Трампе. Указанный фактор дополнительно стимулировал сближение Франции и ФРГ в экономической и военно-политической области. В данном контексте в речах Макрона, в т.ч. перед дипкорпусом в 2019 гг., прозвучали новые акценты. Он признал, что «западноцентричный» миропорядок, унаследованный после 1991 г., уступает место новой биполярности США-Китай, и поэтому европейцам следует взять курс на «сильный мультилатерализм», на «миропорядок, основанный на правилах», и выстраивать «Европу обороны». Макрон призвал «извлечь уроки из окончания холодной войны» и пересмотреть европейскую архитектуру обороны и безопасности – в т.ч. через привязку России к Европе. По его мнению, в противном случае Европа превратится в поле битвы между США и Россией, а Россия уйдет в изоляцию или сблизится с Китаем. Ключевым элементом к примирению между ЕС и РФ Макрон назвал мирное урегулирование кризиса на Донбассе³.

В то же время во французском Стратегическом обзоре по обороне и безопасности-2017 Министерства вооружений Россия представлена державой реваншистского типа, которая работает на слом миропорядка и бросает вызов Западу. В связи с данной характеристикой подчеркивалось, что Париж намерен сохранять военное присутствие в Прибалтике, оказывая помощь восточноевропейским союзникам по ЕС и НАТО: «На Балтике провокационное поведение Москвы выражается в повторяющейся демонстрации военной силы. Это вынудило НАТО принять… ряд мер, призванных подтвердить свою сплоченность и ответить уравновешенным, устрашающим и предсказуемым поведением: созданием сил быстрого реагирования и размещением сил на передовой»⁴. Наглядным выражением тенденции стало регулярное присутствие с 2017 г. в Эстонии и Литве подразделений французской армии. В апреле 2021 г. во Франции опубликовали Дополнение к стратегическому обзору (ДСО-2021), в котором говорится, что гипотезу прямого столкновения между великими державами больше нельзя игнорировать, а текущие трения и возможные разрывы вынуждают Францию готовиться к сценариям «вовлечения в крупный конфликт», в том числе – в «открытый конфликт высокой интенсивности»⁵.

В итоге в отношении РФ предлагается курс, который комбинирует «твердость» и «диалог» (особенно «по вопросам, вызывающим общий интерес») во имя «определения правил для конструктивных отношений между ЕС и Россией»⁶. В Париже считают, что Россия, как и США с Китаем, дестабилизируют международную безопасность. Тем не менее французы подчеркивают: Россия стала незаменимой в урегулировании региональных кризисов, поэтому «Франция сделала выбор в пользу уравновешенного ответа, сочетая твердость и взаимодействие, что позволило оживить осознанный диалог с Россией»⁷.

Таким образом, эволюция французского курса в отношении России связана с изменением конфигурации миропорядка в сторону новой биполярности и стремлением Э. Макрона превратить ЕС в субъектного игрока и сбалансировать российско-китайское сотрудничество сближением России с ЕС. Здесь, с одной стороны, стоит отметить прагматизм французского лидера, который публично заявил о том, что важно пересмотреть основы евробезопасности с участием России. С другой стороны, за 2017-2021 гг. Франции не удалось существенно сдвинуть диалог ЕС с Россией в намеченную сторону. Намеки Парижа на то, что Москве, чтобы уходить от зависимости от Пекина, следует дрейфовать в сторону ЕС, можно при желании рассматривать и как попытки вбить клин в отношения России-КНР, что противоречит текущему курсу Москвы. Пока что помимо риторики Франция не готова идти на какие-либо конкретные шаги в вопросах урегулирования Украинского кризиса, отмены санкций и восстановления диалога Россия-ЕС.

В целом в немецких и французских подходах к России есть много общего. В документах обеих стран Москва представлена потенциальным вызовом европейской безопасности. И Берлин, и Париж опираются на двойственную формулу: готовность проявить твердость с опорой на силу, одновременно сохраняя диалог и сотрудничество. Лидеры обеих стран подчеркивают, что не готовы поддерживать такое сотрудничество любой ценой. Для немецкой и французской риторики характерны тезисы о том, что без России невозможно создать устойчивую систему безопасности (в Европе, на Ближнем Востоке, в сфере кибербезопасности и др.), но сотрудничество в данных вопросах пока присутствует лишь в форме пожеланий без реального наполнения. Более конкретные меры пока упоминаются лишь в гуманитарной и экономической области.

Одновременно в подходах двух стран есть и примечательное различие. Берлин намного более осторожен в своих высказываниях и избегает говорить об отношениях с Россией как об основе нового полицентричного мира или как-то противопоставлять взаимодействие с Москвой отношениям с США. Высказывания Э. Макрона, который увидел в углублении отношений с РФ возможность противодействовать формированию новой биполярности США-Китай, говорят о том, что Франция намерена сохранить свои глобальные амбиции, задействуя ресурсы ЕС.

Механизмы для диалога с Россией: подходы Германии и Франции

В своей внешней политике Германия придерживается принципа мультилатерализма, подчеркивая приоритетность отношений РФ-ЕС и необходимость учитывать интересы других стран – членов Евросоюза, особенно своих восточных соседей. Одновременно Германия понимает эффективность и предпочтительность для России двустороннего взаимодействия, которое налажено на различных уровнях. Во-первых, на высшем уровне существуют контакты между лидерами государств, хотя их плотность недостаточно высока. Становится меньше взаимодействия и в Нормандском формате. В начале кризиса встречи проводили интенсивно (в 2014 г. – 2 встречи на высшем уровне, в 2015 г. – 13 встреч, в т.ч. 2 на высшем уровне), однако в последние годы количество саммитов серьезно сократилось, и главы государств встретились лишь в 2019 г. Тем не менее ФРГ продолжает подчеркивать безальтернативность существующего формата.

Межгосударственные консультации по линии Германия-Россия заморозили с началом Украинского кризиса. Сохраняются контакты руководителей министерств, в частности министров иностранных дел и экономики⁸. Продолжают работу также парламентские институты взаимодействия, в частности, Германо-российская парламентская группа с участием депутатов Государственной Думы РФ и Бундестага ФРГ. Тот факт, что с немецкой стороны группу возглавляет депутат от правопопулистской «Альтернативы для Германии» (АдГ), дискредитирует ее деятельность в глазах части немецкой общественности. К парламентским институтам относится и Группа дружбы Совета Федерации РФ и Бундесрата ФРГ, способствующая обмену опытом в законодательной сфере. С немецкой стороны группу возглавляет г-жа М. Швезиг (СДПГ), премьер-министр земли Мекленбург-Передняя Померания и активный лоббист улучшения российско-германских отношений.

С 1990-х гг. развиваются разнообразные экономические и гражданские форумы. Наиболее известны из них Германо-российский форум и Петербургский диалог. Отметим также многочисленные инициативы по развитию академического сотрудничества, молодежных обменов и т.п.

Крупнейшие сторонниками укрепления экономических отношений – Восточный комитет германской экономики и Российско-германская внешнеторговая палата (ВТП), которая занимается поддержкой интересов немецких компаний в РФ и российских компаний в ФРГ. При поддержке последней работают Российско-германская стратегическая рабочая группа по сотрудничеству в области экономики и финансов, а также основанный в 2020 г. Российско-германский экономический совет.

Налажено взаимодействие между регионами России и Германии. 14 из 16 федеральных земель Германии (кроме Саара и Бремена) поддерживают прямые связи с регионами РФ. В России отношения с немецкими субъектами имеют лишь 65 регионов, а заключенные соглашения – около трети. Плотность отношений не одинакова, оно сокращается при продвижении с Запада на Восток. Экономическому взаимодействию регионального бизнеса способствует ВТП, у которой есть 7 региональных отделений в РФ. Существует также длительная традиция городов-побратимов. На регулярной основе проводятся тематические Перекрестные годы, организации которых не помешало ухудшение отношений после 2014 г.

Что касается Парижа, то раздвоение дипломатических механизмов по развитию отношений с Россией на два уровня (Россия-ЕС и Россия-Франция) таит в себе известное противоречие. С одной стороны, Франция как одна из стран-основательниц ЕС, которая претендует на лидерство в союзе, не может не поддерживать инициативы Брюсселя по России. С 2014 г. Париж одобрил приостановку ежегодных саммитов Россия-ЕС, ряд санкционных мер Брюсселя в адрес РФ и программные документы ЕС по отношениям с Россией: «Глобальная стратегия ЕС», «Пять принципов» Ф. Могерини 2016 г. и «Пять принципов» Европарламента 2021 г. Одновременно рост влияния Германии в Европе и присутствие в ЕС целого ряда стран, которые исторически имеют сложные отношения с Россией, вынуждает Францию отчасти подстраиваться под их позиции и сокращает возможности Парижа на российском направлении. Так, заявления Макрона о «новой архитектуре безопасности» в Европе положили в долгий ящик после инцидента с А. Навальным. «Франция находится внутри системы [Евросоюза], и мы можем работать над ее эволюцией лишь очень постепенно», - отмечает экс-посол Франции в РФ Ж. де Глиниасти [Petite Histoire… 2021].

Французские эксперты признают, что возврата к отношениям периода до 2014 г. ожидать не стоит, в то же время подчеркивая, что каналы по линии Россия-ЕС должны оставаться открытыми. Конкретные пути взаимодействия с Москвой в Париже видят по-разному: одни специалисты выступают за определение единой стратегии ЕС по России, политический и экономический диалог, признание ЕАЭС партнером ЕС в вопросах экономики, примирение в странах «общего соседства» и создание форума ЕС-Россия-соседи, умножение обменов и либерализацию виз [Bret, Parmentier 2016]. Другие, наоборот, ратуют за сохранение санкций, включение «европейских ценностей» в список приоритетов ЕС, усиление военного потенциала и информационного влияния ЕС, уменьшение энергозависимости стран ЕС от России [Marangé 2015]. В целом французские эксперты предлагают опираться на формулу «уважение и твердость»⁹ в отношении Москвы.

На уровне президентов российско-французский диалог с 2017 г. регулярно поддерживается в виде телефонных звонков и личных встреч. За 2017-2019 гг. Э. Макрон и В. Путин встречались не менее 10 раз, из них – 4 раза во Франции и 2 раза в России.

С 2019 г. возобновились совместные встречи министров иностранных дел и обороны в формате 2+2. Министерства иностранных дел поддерживают контакт по вопросам СБ ООН, ПАСЕ, Ближнему Востоку, другим региональным проблемам. В 2018 г. в Москве прошли консультации по вопросу киберугроз Секретаря СБ РФ Н. Патрушева с Генеральным секретарем по вопросам обороны и нацбезопасности Франции К. Ландэ. В рамках межпарламентского диалога на основе консультаций сенаторов в 2016 и 2020 гг. подготовлены доклады о проблемных вопросах двустороннего сотрудничества. С 2016 г. свою работу возобновил двусторонний Экономический, финансовый, промышленный и торговый совет, продолжает работу Франко-российская торгово-промышленная палата. В 2017 г. был организован Трианонский диалог с целью укрепить культурные контакты и сблизить гражданские общества двух стран. В 2010 г. прошел всеобъемлющий «Перекрестный год России и Франции», подобные годы проводились в 2012-2019 гг. регулярно. В 2021 г. проходит Российско-французский год межрегионального сотрудничества, которое действует на уровнях городов-побратимов (около 30 российских городов) и регионов (около 50 субъектов РФ) – в основном из европейской части России [Четверикова, Баронина 2018].

И Германия, и Франция постулируют приоритет мультилатеральной, европейской политики, но на практике стороны зачастую опираются на широкую систему двусторонних институтов и площадок для диалога, которая создается с 1990-х гг. В настоящий момент в связи с ухудшением отношений данные площадки не работают с должной эффективностью, но сам факт их сохранения после 2014 г. можно назвать наиболее позитивным моментом. Они позволяют проводить экстренные переговоры в случае резкого обострения ситуации, не допускать полного вакуума отношений, быстрее налаживать взаимодействие при условии преодоления кризиса по формуле «твердость/критика и диалог». На уровне отношений Россия-ЕС такой сети институтов и площадок нет.

Общее и различное в позициях Германии и Франции по ключевым проблемам отношений с Россией

Украинский кризис

Фундаментальной проблемой, тормозящей отношения России с Германией, Францией и ЕС в целом, с 2014 г. остается украинский кризис. Особенно серьезное значение он имеет для ФРГ: боевые действия на юго-востоке Украины дестабилизируют ситуацию на восточных границах ЕС, а страны Центральной и Восточной Европы – важные экономические партнеры Берлина и входят в сферу его политических интересов. В 2013-2014 гг. Германия и Франция поддерживали протестующих в Киеве в их стремлении к интеграции Украины с ЕС и вместе с Польшей выступили гарантами соглашения, подписанного между президентом В. Януковичем и оппозицией 21 февраля 2014 г. Однако уже через день, когда протестующие захватили государственные органы силовым путем, франко-германский тандем признал легитимность новой власти.

Политическая элита Германии и Франции неофициально делит «украинскую проблему» на две части – Крым и конфликт в Донбассе. Ни Берлин, ни Париж не признали присоединение Крыма к России 18 марта 2014 г. Визиты представителей несистемной оппозиции Франции и ФРГ в Крым не изменили официальную позицию двух стран. Одновременно Берлин и Париж по умолчанию поддерживают выведение «крымского вопроса» за скобки переговоров в Донбассе. Какая-либо форма признания принадлежности Крыма российским регионом или отмена «крымского пакета» санкций со стороны ФРГ и Франции в обозримом будущем вряд ли возможна, скорее можно ожидать неофициального согласия со статус-кво.

В результате присоединения Крыма к России и поддержки ДНР и ЛНР со стороны РФ в 2014 г. Евросоюз ввел санкционные меры против страны , которые официальные Берлин и Париж активно поддержали. Тем не менее, в государствах есть акторы, которые призывают к отмене санкций. Во-первых, к ним можно отнести политические силы: ультраправые АдГ в Германии и Национальное объединение во Франции, их антиподы – немецкие «Левые» и французская «Непокоренная Франция», а также представители французской правой партии «Республиканцы». К отмене санкций призывают и отдельные восточногерманские земли, особенно Саксония. Во-вторых, данную позицию поддерживают бизнес-структуры: в Германии – Восточный комитет немецкой экономики, во Франции – свыше 500 предприятий, которые работают на российском рынке¹⁰.

Основную работу с Россией по Украинскому кризису франко-германский тандем ведет через Нормандский формат переговоров, который в 2014 г. предложил президент Франции Ф. Олланд. Париж и Берлин ставят перед собой задачу стимулировать Москву и Киев к выполнению «Комплекса мер по выполнению Минских соглашений» («Минска-2»)¹¹. Часть немецких политических сил даже призывала к пошаговой отмене санкций по мере имплементации «Минска-2». Париж также попытался продвинуть эту идею, предложив в 2017 г. т.н. «формулу Макрона» (предложение об отводе сторонами конфликта войск и вооружений, допуске международных наблюдателей в «горячие точки» и освобождении заложников) и подключение ОБСЕ к дискуссиям между Россией и Украиной.

Избрание в 2019 г. президентом Украины В. Зеленского в ФРГ и во Франции восприняли как «окно возможностей» для имплементации «Минска-2». Берлин использовал свой политический авторитет, чтобы стимулировать Киев подписать «формулу Штайнмайера», по которой после развода войск в ЛНР и ДНР должны пройти выборы под наблюдением миссии ОБСЕ, а затем на временной основе вступит в силу закон «Об особом порядке местного самоуправления». 9 декабря в Париже под председательством Макрона прошли прямые переговоры руководителей стран «нормандской четверки». Вместе с тем ФРГ и Франция выступают против вовлечения США в переговорный процесс. Подписание «формулы Штайнмайера» не привело к существенному прорыву, поскольку она не вносила ясность в вопросы о том, когда Украина получит контроль над государственной границей – до или после выборов, и означает ли «особый статус» ДНР и ЛНР федерализацию страны [Стратегическая автономия ЕС 2020]. Поддержка В. Зеленским предложения В. Штайнмайера вызвала протесты на Украине, что также осложнило переговорный процесс, а пандемия окончательно законсервировала ситуацию. Сегодня в ФРГ и во Франции образовался концептуальный вакуум по вопросам преодоления кризиса.

Северный поток-2

Меморандум о строительстве по дну Балтийского моря газопровода «Северный поток-2» (СП-2) компании из России и ЕС подписали в 2015 г. в разгар Украинского кризиса. Как отмечали немецкие аналитики, для проекта были объективные основания: он объединяет газовые рынки Европы с новыми месторождениями на Ямале, он короче газопровода через Украину (что позволяет Германии сократить затраты на транзит через третьи страны), соответствует немецкой политике диверсификации энергопоставок в условиях сокращения добычи газа в Великобритании, Дании, Нидерландах [Westphal 2021] и способен сделать ФРГ ведущим европейским транзитером топлива (через газопровод EUGAL в Чехию и Австрию, а затем в Италию). Проект критиковали как попытку России лишить Украину дохода от транзита газа и усилить свое влияние на ЕС. Высказывались сомнения, что потребность Европы в газе сохранится на прежнем уровне.

Основными критиками СП-2 выступили США, которые стремятся продавать свой СПГ в Европу, а также ряд стран ЦВЕ, которым выгоден транзит газа через Украину. К ним присоединился и Киев. Одновременно в строительстве газопровода участвуют ряд компаний из европейских стран: французская Engie, англо-голландская Shell и австрийская OMV, которые наряду с немецкими Wintershall Dea GmbH и Uniper обязались финансировать проект на сумму 950 млн евро каждая¹².

В самой Германии проект критикуют партия Союз 90/Зеленые, некоторые представители других партий, экологи и правозащитные организации. Однако СП-2 поддерживает значительная часть политической элиты, лидеры восточных земель – особенно земля Мекленбург-Передняя Померания, где находится конечная точка нового газопровода и начальная точка отвода от СП-2 газопровода EUGAL. Проект лоббируют значительная часть немецкого бизнеса, Российско-Германская ВТП и Восточный комитет немецкой экономики, а также компании Wintershall Dea GmbH и Uniper. По состоянию на конец 2019 г. общий объем инвестиций в оборудование и затрат на оплату услуг, связанных со строительством СП-2 и осуществленных через Германию, составил почти 3,9 млрд евро. В данном плане ФРГ значительно опередила другие государства-участники проекта¹³.

Отношение Франции к СП-2 менее однозначное. На первый взгляд, Парижу выгодно поддерживать позиции Engie, которой преимущественно владеет французское государство. Тем не менее, как отмечают наблюдатели, позиция Парижа в отношении СП-2 никогда не была конкретной¹⁴. До 2019 г. французские власти отмалчивались по данному вопросу (хотя тет-а-тет давали понять немецким партнерам о своем негативном отношении к проекту), а 7 февраля 2019 г. МИД Франции впервые заявил, что поддерживает принятие в ЕС «газовой директивы», которая ослабит проект. Несмотря на то, что 16 июля 2020 г. Сенат Франции, где руководят «Республиканцы», принял резолюцию с осуждением санкций США против СП-2, Э. Макрон поддержал противников проекта, заявив 28 августа 2020 г., что не желает увеличивать энергозависимость ЕС от России. В третий раз предложение отказаться от СП-2 прозвучало 2 февраля 2021 г. из уст замглавы МИД Франции К. Бона. Позже глава МИД Франции Ж-И. Ле Дриан заметил, что Францию заботит судьба энергобезопасности ЕС.

Главный аргумент Парижа состоит в том, что СП-2 лишь усилит газовую зависимость Евросоюза от России, что противоречит курсу Франции на максимальную диверсификацию источников энергии для ЕС. Между тем у самой Франции поставки газа в большей мере диверсифицированы, чем у ФРГ¹⁵, и Париж имеет возможность вести более гибкую, по сравнению с Берлином, политику энергоимпорта, что и объясняет отчасти более критичную позицию Парижа в отношении СП-2.

Кроме того, подспудно Францию беспокоит перспектива превращения Германии в центральный энергохаб ЕС, что еще сильнее укрепит экономические и политические позиции Берлина. Как отмечает профессор Т. Бро (Сьянс-По), удвоение мощности проекта СП «ставит именно Германию в центр европейской газовой сети»¹⁶. Наконец, важно учесть и экологический фактор, который все сильнее влияет на политическую борьбу во Франции. 71% электроэнергии Франция получает со своих АЭС и лишь 7% – через потребление газа¹⁷. Продвигая себя как борца против изменений климата, Франция ратует за снижение потребления газа в ЕС, а СП-2 никак не соответствует данным целям. Впрочем, в контексте полемики между Россией, Германией и США по СП-2 Франция старалась сгладить противоречия с ФРГ, дав понять, что данный вопрос надлежит решать прежде всего Берлину.

Важной вехой при завершении строительства СП-2 стало неожиданное решение президента США Дж. Байдена не вводить санкции против компании-оператора СП-2 Nord Stream AG и ее гендиректора М. Варнига [Westphal 2021]. После данного решения лидеры Германии и США выступили 21 июля 2021 г. с совместным заявлением, в котором ФРГ гарантировала, что постарается не позволить России использовать газопровод как оружие, подтвердила, что СП-2 должен попадать под юрисдикцию Третьего энергопакета ЕС и пообещала приложить усилия для сохранения транзита газа через Украину после 2024 г. Чтобы компенсировать Киеву потери, вызванные снижением российского экспорта, Берлин пообещал вложить 175 млн долл. США в развитие зеленой энергетики Украины¹⁸ и поддержать проекты по укреплению энергобезопасности страны¹⁹. Во Франции данный компромисс восприняли как уступку Вашингтона Берлину в обмен на поддержку борьбы с Китаем. Эксперт П. Морис (IFRI) полагает, что Байден нуждается в Берлине как в союзнике и не желает создавать новые трения в Европе²⁰.

Переговоры о вакцине «Спутник V»

Третьим кейсом, которым можно проиллюстрировать двойственность политики Германии и Франции в отношении России, стали прошедшие в апреле 2021 г. переговоры между представителями немецкого правительства и Российским фондом прямых инвестиций о закупках Германией российской вакцины от коронавируса «Спутник V». Активно лоббировали закупки лидеры земель Бавария и Мекленбург-Передняя Померания, которые начали переговоры с РФ раньше, чем официальный Берлин²¹. Покупку российской вакцины одобрил и министр здравоохранения ФРГ Й. Шпан²². Стороны уже назвали места возможного производства «Спутника» – немецкий завод дочерней московской фармацевтической компании R-Pharm Germany GmbH в баварском г. Иллертисене и фармацевтическая компания IDT Biologika в г. Дессау (Саксония-Анхальт). Решение закупить «Спутник» было обусловлено недовольством немцев медленными темпами вакцинации из-за недостаточных закупок препаратов Еврокомиссией. Правительства Баварии и Саксонии-Анхальт, в свою очередь, выступали за производство вакцины в своих землях.

Позиция Германии вызвала резкое недовольство Литвы и Польши. В ответ Берлин подчеркнул, что договор на закупку «Спутника» будет заключен лишь при одобрении вакцины Европейским медицинским агентством (EMA). Однако переговоры затянулись: EMA обвинила Россию в недостатке документации для одобрения вакцины. Критики закупки вакцины в самой Германии заявили, что к тому времени, как станет возможной поставка «Спутника», немецкий рынок уже получит достаточно одобренных ранее вакцин, в том числе и BioNTech-Pfizer. Россия уверяла, что может поставить «Спутник» в ФРГ уже в июне 2021 г. Говоря об изготовлении препарата в самой Германии, руководитель IDT Biologika отметил, что компании нужно 4-5 месяцев, чтобы наладить производство новой вакцины²³. Баварская R-Pharm не дала ответ, в какие сроки и в каких объемах она может производить «Спутник». О том, что заключение сделки маловероятно, свидетельствует контракт Еврокомиссии на поставку в ЕС 1,8 млрд доз вакцины BioNTech-Pfizer от мая 2021 г. Тем самым Германия согласовала свою позицию с общей линией ЕС, но лишь после того, как добилась европейских уступок.

В отличие от ФРГ, власти Франции осторожнее отнеслись к идее закупки «Спутника V». До публикации результатов испытаний вакцины в конце 2020 г. идею прививаться ею от Covid-19 во Франции не рассматривали всерьез. После того, как 20 января 2021 г. Россия направила запрос на регистрацию вакцины в ЕС, а Венгрия закупила партию «Спутника V», не дожидаясь его одобрения ЕМА, Париж заявил, что он не против закупки и использования российской вакцины, но ждет официального разрешения от ЕМА и французского Верховного совета по делам здравоохранения. Французские СМИ критиковали «Спутник V», видя в нем инструмент «мягкой силы» РФ. В марте 2021 г. еврокомиссар по вопросам внутреннего рынка ЕС Т. Бретон объявил, что европейцы «совершенно не нуждаются в “Спутнике V”»²⁴. Отмечалось, что Париж в принципе может сотрудничать с Москвой, но пока что промышленные мощности Франции заняты производством уже разрешенных вакцин и «Спутнику V» следует подождать.

В феврале 2021 г. выяснилось, что 52% французов не против прививаться российской вакциной²⁵. В условиях молчания ЕМА по «Спутнику V» французская оппозиция обрушилась с критикой на власть, полагая, что Елисейский дворец готов приносить здоровье французов в жертву идеологии. Первыми к закупке «Спутника V» призвали лидеры крайних сил (Ж-Л. Меланшон и М. Ле Пен) и видные представители партии «Республиканцев» (К. Эстрози, Э. Сьотти и Р. Мюзелье). С правовой точки зрения, руководители регионов Франции в принципе имеют право закупать вакцину, но не могут ее применять без разрешения ЕМА. Макрон по-прежнему подчеркивает, что в плане закупки вакцины «нет иного решения, кроме европейского»²⁶.

Анализ таких кейсов, как ситуации с «Северным потоком-2» и «Спутником V», подтверждает, что для Германии фактор экономического взаимодействия с Россией по-прежнему гораздо более значим, чем для Франции. Когда вопрос в отношениях России и ЕС касается национальных экономических интересов, Германия настроена лоббировать свою позицию перед лицом ЕС, не стесняясь идти против «общеевропейской линии». Позицию Франции в большей степени определяют иные соображения: стремление обеспечить политическую автономию ЕС по отношению к России и США, и опасения чрезмерного экономического и следовательно, политического усиления Германии в ЕС. Поэтому Париж не во всем готов равняться на ФРГ, а в случае разногласий готов апеллировать к «европейской дисциплине».

***

Анализ подходов Германии и Франции к отношениям с Россией показывает, что в сугубо политических вопросах (украинский кризис) общее в позициях Берлина и Парижа преобладает над различным, тогда как в политико-экономических (СП-2, «Спутник V») моментах существуют нюансы. На уровне дискурса формулы взаимодействия Германии и Франции с Россией очень близки и включают в себя два компонента: твердость и готовность к диалогу. Стабилизирующим фактором для отношений обеих стран с Россией можно считать созданную еще до 2014 г. систему институтов и площадок для диалога с Москвой, а двусторонние встречи по ряду тем способны трансформироваться в трехстороннее взаимодействие (Нормандский формат). Берлин и Париж при принятии решений, связанных с Россией, учитывают позицию ЕС, но тандем понимает, что при донесении позиции Брюсселя до Москвы эффективнее использовать билатеральные инструменты.

Общность установок тандема способствует тому, что Германия и Франция имеют солидарную позицию в отношении к Украинскому кризису, хотя в последнее время в данной теме возник концептуальный вакуум. Тем не менее по вопросам экономического сотрудничества, которые более существенны для Германии, чем для Франции (СП-2, «Спутник V»), между странами есть расхождения.

Отношения России с Германией и Францией в 2021-2022 гг. ждет новый этап: смена элит в Берлине и, возможно, в Париже. Изменение состава правительства ФРГ после выборов в Бундестаг осенью 2021 г. вряд ли приведет к серьезным переменам в отношениях Берлина с Москвой - для Германии характерна преемственность во внешней политике. К тому же в предвыборных программах ведущих партий нет существенных расхождений относительно важности союза с Францией и необходимости сочетать в отношениях с РФ сдерживание и диалог²⁷. Во Франции по итогам выборов весной 2022 г. либо будет переизбран Э. Макрон, либо выбран новый президент. В данном случае многое будет зависеть от его политических взглядов. Однако и здесь не ожидается ни серьезных улучшений, ни внезапной деградации отношений с Россией. Скорее речь пойдет о корректировке текущего диалога на основе потенциала, накопленного за 2017-2021 гг. и исходя из задач Франции на 2022 г.