Везде
Философское обоснование нормативной силы в международной политике на примере ЕС
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Философское обоснование нормативной силы в международной политике на примере ЕС
Аннотация
Код статьи
S086904990012325-9-1
DOI
10.31857/S086904990012325-9
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Шематинова Екатерина Андреевна 
Должность: атташе Посольства России в Пакистане
Аффилиация:
Министерство иностранных дел России
Дипломатическая академия МИД России
Адрес: Российская Федерация, Москва
Выпуск
Номер 5
Страницы
67-78
Аннотация

В статье обращается внимание, что на сегодняшний день не существует единого понимания природы Европейского союза в качестве силы в международной политике. Он действует наравне с суверенными государствами, по сути таковым не являясь. Вся внешнеполитическая деятельность ЕС обусловлена стремлением легитимировать свой статус в качестве игрока международных отношений и повысить эффективность собственных политических и экономических шагов. Понятие нормативной силы позволяет рассмотреть Евросоюз в качестве такого игрока, действующего на основе базовых европейских ценностей и норм. Придерживаясь подхода, разработанного представителем английской школы И. Мэннерсом, можно выделить пять ключевых, по сути универсальных норм, соответствующих устремлениям ЕС как "normative power"; (нормативной силе): это мир, свобода, демократия, верховенство права и права человека. И соответствующие шесть факторов распространения, или механизмов, нормативной силы: "заражение, инфекция" (так называемое заражение через силу примера), информационное влияние, процедурная и открытая диффузия, прямое влияние (связанное с физическим присутствием) и культурный фильтр. В данном случае важно понимать, что нормативность не является правовым понятием, а характеризует природу ЕС. Основываясь на создаваемых и продвигаемых им же самим ценностях и нормах, Союз может лоббировать собственные интересы, вовлекать соседние государства в орбиту своего влияния, маневрировать (устанавливая новые нормы или изменяя старые) и ставить условия (в частности, санкционные) для получения определенных преимуществ.

Ключевые слова
Европейский союз, нормативная сила, легитимность, английская школа, нормы, Лиссабонский договор, гражданская сила, рыночная сила
Классификатор
Получено
10.11.2020
Дата публикации
11.11.2020
Всего подписок
17
Всего просмотров
1927
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
1 Оценка природы Европейского союза необходима для определения его роли в современном меняющемся мировом порядке. Это позволит объяснить его амбиции в международной политике и осмыслить основные принципы, сообразуясь с которыми ЕС действует в рамках своей внешней политики в качестве уникального игрока на международной арене. Одним из подходов может служить понимание, что в основе природы ЕС как международного игрока лежит нормативность. Глобальная задача определения природы ЕС, его внутренних и внешнеполитических действий, а также легитимности Европейского союза как самостоятельного игрока в сфере международных отношений, таким образом, сводится к более узкой специфической задаче - признав, что ЕС является нормативной силой, выявить специфические черты, доказывающие это.
2 Нецелесообразно подходить к рассмотрению ЕС с точки зрения критериев, применимых для государства. Важная задача – рассматривать проблему легитимности ЕС как особого игрока в сфере международной политики. ЕС как международный институт обладает спецификой и уникальностью, поскольку, не будучи суверенным государством, по сути, претендует на то, чтобы действовать как государства – то есть проводить собственную внешнюю политику. Институциональные предпосылки для этого укрепились после подписания Лиссабонского договора 2007 г. Они воплотились в качестве отдельных структур ЕС: Европейская служба внешнеполитической деятельности, Верховный представитель по иностранным делам и политике безопасности.
3 Концептуализация понятия нормативной силы
4 Работа И. Мэннерса, в которой отображены основные положения концепции нормативной силы [Manners 2002], – одна из важнейших на сегодняшний день новых теорий, внесших вклад как в понимание существования Европейского союза, так и в развитие теории международных отношений. В соответствии с описанием одного из основоположников английской школы Б. Бузана, “данное направление в теории международных отношений основывается на трех ключевых концептах: международной системе, международном сообществе и мировом сообществеˮ [Buzan 2014, с.153], которые соответствуют трем научным “архетипамˮ традиционной системы международных отношений: гоббсианской, кантовской и гроцианской.
5 Соответственно, международная система (Т. Гоббс, реализм) – основывается на позиции силы в отношениях государств, признавая центральной идею о международной анархии. Международное сообщество (Г. Гроций, рационализм) – это понятие, ключевым элементом которого является институционализация взаимного интереса и идентичности государств. Здесь в центре рассмотрения – создание и поддержание общих норм, регуляторов и институтов. Ключевая идея сводится к тому, “что существование государств в международном сообществе соотносимо с существованием людей в сообществе, которое те формируют и за счет которых формируются самиˮ [Buzan 2014, с.153]. Понятие “Мировое сообщество” (И. Кант, революционизм) позволяет рассматривать индивидуумов, негосударственные организации и все мировое население в фокусе глобальных социальных идентичностей, особое значение придавая “трансцендентности государственной системыˮ [Buzan 1993, с.327] международных отношений. Бузан относит это направление к попытке создания форм универсального космополитизма. Другими словами, это попытка выйти за рамки государствоцентричного представления о международных отношениях и перенести внимание на формирование общей идентичности в глобальном масштабе.
6 Благодаря сочетанию традиционных концепций мирового порядка, английская школа позволяет сочетать различные подходы, не отвергая существования свойственных им особенностей. Это дает значительное преимущество, поскольку в дальнейшем позволяет подойти к рассмотрению ЕС как нормативной силе комплексно, признав его актором международной политики (чего не позволила бы реалистская или неореалистская традиция). При этом, не оспаривая права на разумное применение силы, рассматривая его в качестве элемента международного сообщества (то есть, используя свойственные гроцианскому подходу понятия идентичности, норм и институтов), утверждать (в соответствии с кантианским подходом), что ЕС, находясь в постоянном взаимодействии с другими игроками, не только формируется сам, но и формирует мировое сообщество. То есть, благодаря внешним взаимодействиям, участвует в создании нового типа мирового сообщества, где возможно появление такого актора международной политики, как ЕС, и сам (в ходе этих взаимодействий) перенимает опыт у других игроков и наращивает собственный потенциал внешнеполитических возможностей.
7 Английская школа в рамках правовой системы дает нормативной силе определенную свободу, не “запираяˮ ее в рамках однажды установленных норм, а позволяя проявлять гибкость в формировании новых, отвечающих меняющейся действительности и появляющимся институтам.
8 Как именно обеспечивается формирование идентичности внутри ЕС и за счет каких инструментов он проецирует свое влияние во внешнюю среду? Для ответа на этот вопрос рассмотрим, что представляет собой нормативная сила по Мэннерсу. В первую очередь, он выделяет три группы норм, которые можно обозначить как моральные, социальные и утилитарные.
9 К утилитарным (или регулятивным) он относит нормы, позволяющие акторам сотрудничать и координировать свои действия с тем, чтобы максимизировать выгоду, при этом поддерживая порядок и ограничивая поведение, что, в свою очередь, служит функциональным целям: “…такие нормы регулируют поведение игроков, благодаря институциональным соглашениям – снижают уровень неопределенности, обозначают определенные ожидания и обнаруживают необходимую информациюˮ [Manners 2002]. К этим нормам относятся именно стандарты, вырабатываемые в рамках различных европейских институтов. Сами европейские стандарты не просто являются стандартами качества или торгового сектора. Необходимо рассматривать и изучать их как нечто большее, а именно – инструмент нормативной силы, базовый для ее существования и распространения влияния.
10 Социальные (или правоустанавливающие) нормы определяют идентичность и интересы актора, соответственно, способствуя созданию новых акторов, интересов или категорий действий, которые “могут пониматься в качестве матрицы обязующих принципов, управляющих поведением членов данной социальной группыˮ [Manners 2002, с.238]. Существует определенная матрица, базовый набор принципов и ценностей, которые создают ткань идентичности, отличающую нормативную силу ЕС от всех других игроков. Обязательность исполнения и следования данным нормам обеспечивает существование единого пространства ЕС и его влияние на соседние страны (и регионы). Яркий пример – Европейская политика соседства, которую проводит ЕС. Поскольку она ориентируется не на жесткую силу, а на использование мягких инструментов привлечения, ее эффективность именно в качестве нормативной силы здесь очевидна.
11 Моральные (или предписывающие) нормы – не поддающиеся рациональному или любой другой форме оптимизации. При этом они представляют собой качество “долженствованияˮ, которое относится к разделению категорий морального и аморального поведения и действия. Эта категория наравне с двумя другими обеспечивает нормативной силе легитимность в сфере международной политики. Разделяя и определяя то, что считается “нормальнымˮ, в том числе во внешнеполитической среде, ЕС пытается представить свои нормы в качестве универсальных, распространить основные категории нормального для мирового порядка (мир, свобода, демократия и др.) на всех остальных игроков: не только на равных начать участвовать в принятии глобальных политических решений, но и устанавливать нормы, в рамках которых эти решения принимались бы.
12 На протяжении более чем полувека нормативная сила Евросоюза формировалась посредством деклараций, договоров, политических соглашений, критериев и требований. Но среди них существует определенный ряд норм, которые Мэннерс называет “ключевымиˮ: мир, свобода, демократия, верховенство права и права человека.
13 Мир – ценность, ставшая основополагающей нормой, поскольку сохранение мира на европейской территории, в качестве одной из задач существования ЕС, позволило избежать повторения Второй мировой войны и внутриевропейских конфликтов, которые могли бы катастрофически сказаться на развитии как европейского сообщества, так и всей международной системы.
14 Демократия в условиях нормативной силы это — порядок или даже норма (в широком смысле), создающая предпосылки для ограничения насилия, разрешения конфликтов мирными, ненасильственными средствами. Это достигается прежде всего признанием равенства прав всех граждан на управление государством, выражение и защиту своих интересов. В условиях демократии каждая общественная группа имеет возможность свободно выражать и отстаивать свое мнение, добиваться признания его справедливым и принятия парламентом или правительством. Таким образом, понятие демократии при рассмотрении нормативной силы расширяется и становится не просто определением политического строя, но ценностью ЕС и возможной на данном этапе развития нормой.
15 Верховенство права — установка на следование в демократическом обществе тем идеалам, нормам и принципам, которые заложены в законе страны. В данном случае верховенство права играет серьезную роль в преодолении политического отчуждения и создании условий функционирования власти. В результате государство (либо группа государств/нормативная сила ЕС) устанавливает незыблемые принципы, создавая стабильную основу для равных перед законом граждан, и в то же время само оказывается добровольно подчинено верховенству закона.
16 Права человека – фактическое наполнение тех норм, защиту которых берет на себя нормативная сила. Они включают в себя право на жизнь, свободу, свободу от рабства и пыток, свободу убеждений и их выражения, право на труд, право на образование и др. Обладание этими правами должно быть универсальным, без какой-либо дискриминации.
17 Нормы демократии, прав человека и верховенства права, по сути, легитимизируют Евросоюз в качестве нормативной силы, существующей в международном пространстве. В Преамбуле Лиссабонского договора (2007 г.) обозначено, что “Европейский союз базируется на нераздельных и универсальных ценностях, таких как человеческое достоинство, свобода, равность и солидарность; а также он опирается на принципы демократии и верховенства праваˮ1. ЕС – единственный актор системы международных отношений, проводящий внешнюю политику, не будучи при этом суверенным государством. Поскольку одним из основополагающих факторов существования самого Европейского союза являются нормы демократии и права человека, исходя положений Преамбулы можно заключить, что и легитимности он достигает, в том числе опираясь на принципы и нормы.
1. 1 Договор о Европейском Союзе (Маастрихт, 7 февраля 1992 г.) в редакции  >>>>  2007 г. (URL.: >>>>
18 Свобода – норма, которую Мэннерс определяет в соответствии с Договором о Европейском союзе, то есть создание пространства свободы и свободное передвижение лиц. В отличие от правочеловеческой нормы, применительно к концепции нормативной силы, свобода в большей степени практическое и даже утилитарное понятие. Ценность свободы в данном случае открывает возможности для преодоления границ (как физических, так и экономических, политических, культурных). Свобода – своеобразный катализатор построения всей конструкции нормативной силы: возможности свободного перемещения по Европе, создания Шенгенской зоны, устранения таможенных границ, налаживание свободной торговли, создание общего социального и культурного пространства, постепенное смешение культур и традиций.
19 Кроме того, выделяют нормы “второй ступениˮ: социальный прогресс, защита прав меньшинств, устойчивое развитие, принципы хорошего управления. Норма социального прогресса важна с той точки зрения, что социальное развитие общества и гуманитарное развитие всего международного сообщества – необходимый приоритет в действиях как отдельных суверенных государств, так и Европейского союза как единой нормативной силы. Особенно это важно на современном этапе, поскольку понимание подобной приоритетности человеческих и социальных интересов в условиях финансовых кризисов позволяет избежать так называемой “гонки на дно”. Таким образом, сохраняется необходимый баланс между торгово-экономической конкурентоспособностью и необходимостью поддержания надлежащего социального уровня.
20 Идея борьбы с дискриминацией соответствует прогрессивному социальному законодательству и таким проблемам, как расизм и преследование меньшинств. Сегодня подобная норма особенно актуальна в контексте новых кризисов. Это достаточно сложный аспект, поскольку, с одной стороны, требует создания благоприятной и толерантной по отношению к меньшинствам среды. С другой – может создать ситуацию позитивной дискриминации. Установление четких границ, норм, которые смогли бы регулировать подобную ситуацию, постепенно становится одной из приоритетных задач для нормативной силы, особенно в контексте современного мирового порядка.
21 Нормы устойчивого развития стали особенно важными после Конференции ООН по окружающей среде и развитию (ЮНСЕД), состоявшейся в июне 1992 г. в Рио-де-Жанейро (известной также, как Саммит Земли), что соответственно, предполагает осуществление его повестки: сокращение уровня бедности, содействие развитию социальной справедливости и обеспечение мер по охране окружающей среды. В рамках работы Конференции была утверждена “Повестка дня на 21 векˮ, для реализации которой в рамках ООН была создана Комиссия.
22 Норма “хорошего управленияˮ приобрела важнейшее значение после отставки Комиссии в 1999 г. в связи с особой обеспокоенностью по поводу применения двойных стандартов Европейским союзом в требованиях демократических реформ в странах Центральной и Восточной Европы. Решение Европейской комиссии в полном составе подать в отставку было принято в связи с докладом независимых экспертов, подтвердивших многочисленные факты плохого управления Европейским союзом, коррупции и протекционизма.
23 Вышеозначенные нормы отображают ключевые особенности организации сообщества, которое “создает идентичность, выходя за пределы государства” [Manners 2002, с. 240]. Усиление самого ЕС и распространение различных норм позволяет ему легитимироваться и позиционировать себя в категориях, больших, нежели просто сумма его частей.
24 Существует ряд сложностей, мешающих установлению равенства норм соответственно, общей идентичности. Во-первых, изначально Евросоюз был задуман в качестве некого технократического (а не демократического) института. Второй важный фактор – внутренняя транспарентность зачастую сдерживается самими странами-членами ЕС. И третий фактор: соблюдение условий для эффективного многоуровневого управления и субсидиарности игнорируется, опять же, отдельными странами-членами. Важно отметить притом, что ряд очевидных решений (по сельскохозяйственной политике или культуре) принимается на уровне ЕС, не менее важные для общей европейской политики решения (по вопросам внешней политики или налогам в Еврозоне) страны принимают самостоятельно.
25 ЕС как нормативная сила
26 Евросоюз – единственный актор международной системы, проводящий внешнюю политику, не будучи при этом суверенным государством. Поскольку ЕС можно считать относительно новым и единственным международным игроком подобного рода, еще не окончательно сформированы единообразные принципы и правила его поведения в международной политике. Желание укрепить свою легитимность посредством тех фундаментальных прав, которые представляет ЕС, нашло отражение в Хартии Европейского союза по правам человека, подписанной и провозглашенной в Ницце (2000 г.) от имени трех основных институтов ЕС (Европейского парламента, Совета и Комиссии). Кроме того, ссылка на данную Хартию была включена и в Лиссабонский договор. В Преамбуле отражено, что “Европейский союз базируется на нераздельных и универсальных ценностях, таких как человеческое достоинство, свобода, равность и солидарность; а также он опирается на принципы демократии и верховенства праваˮ [Charter… 2019]. Поскольку одним из основополагающих факторов существования самого Европейского союза являются нормы и права человека, исходя положений Преамбулы можно заключить, что и легитимности он достигает, опираясь на принципы и нормы.
27 Для понимания процесса легитимации необходимо в первую очередь понять, какие акторы международной политики легитимны. М.Вебер разделял три типа господства или легитимной власти: харизматическая, традиционная и легальная. Все эти три типа в определенной мере можно отнести к нормативной силе Европы. Харизматический тип основан на привлекательности Европы, желании третьих стран подражать или брать за образец нормативный уклад жизни на европейском пространстве. Традиционный тип легитимности связан с историческим значением Европы в качестве лидера и законодателя норм, ценностей и поведения в международной политике. Легальный тип позволяет говорить о формировании той же “нерелигиозной моралиˮ, то есть системы ценностей и норм, которые постепенно утверждаются в правовой сфере и становятся основой нормативной силы. Все три типа легитимности строятся на общественном доверии, убежденности в том, что существующая власть законна, легальна и должна сохраняться и поддерживаться.
28 В рамках нормативной силы Европы такая вера обеспечивается инструментами, которые предложил к рассмотрению Мэннерс:
29
  • “инфицирование/заражениеˮ;
  • “информированиеˮ;
  • “процедура институционализации отношенийˮ;
  • “перенесениеˮ;
  • “распространение напрямуюˮ;
  • “культурный фильтрˮ.
30 “Заражениеˮ – один из основных механизмов нормативной силы, который позволяет расширять влияние в международном пространстве путем непреднамеренного распространения идей, характерных для Европейского союза. ЕС использует силу “добродетельного примераˮ [Coombes 1998, с.237, 238] для экспорта собственного опыта региональной интеграции, пытается создать единый универсальный принцип работы, матрицу, тот самый пример, эффективность и успешность которого “заразитˮ других акторов, которые станут ему подражать.
31 Информирование является следствием более широкого понимания нормативной силы, которая воплощается в ряде стратегических коммуникаций, включая новые политические инициативы ЕС, декларации (выступление председателя Комиссии, например). Подобный инструмент отвечает одной из основных норм для Европейского союза – демократии, которая, в свою очередь, требует транспарентности в вопросах решения политических, экономических и социальных проблем.
32 “Процедураˮ – это распространение символической или действительной нормативной силы, влекущая за собой институционализацию отношений между Европейским союзом и другими акторами, в том числе соглашения о межрегиональном взаимодействии, членство в международной организации или расширение ЕС как таковое. Нормативная сила сознательно влияет на создание определенного института, пытаясь определить его рамки, условия и принципы существования, а также свою роль в его формировании и дальнейшем функционировании.
33 “Перенесениеˮ – способ распространения норм, который возникает при обмене товарами, торговле, гуманитарной и технической помощи, которую ЕС оказывает третьим странам, в значительной степени благодаря тому, что служит нормативной силой. Такое “перенесениеˮ может быть результатом экспорта общих норм и стандартов или представлять собой «систему “кнута и пряникаˮ финансовых вознаграждений и экономических санкций» [Cremona 1998, с.86], в том числе прибегая к санкционной политике.
34 “Распространение напрямуюˮ происходит в результате явного физического присутствия ЕС в третьих странах или международных организациях. В этом случае подразумевается одновременно символическая и действительная нормативная сила, примеры которой включают в себя роль делегаций Европейской комиссии, посольства как стран-членов, так и (с появлением Европейской службы внешнеполитической деятельности после вступления в силу Лиссабонского договора) делегации самого Союза.
35 И последний инструмент – “культурный фильтрˮ, который служит связующим звеном влияния международных норм и политическим посредником в доставке, распространении и адаптации информации о нормах и принципах в третьих странах (непосредственный инструмент культурно-просветительского влияния нормативной силы). Образовательные программы, медиа, культурное влияние – все эти механизмы позволяют влиять на сознание в обществах вне ЕС. Подобные нормы путем соответствующего культурного внедрения безоговорочно воспринимаются в качестве единственно возможных международных принципов и стандартов.
36 Эффективность инструментов и механизмов нормативной силы во многом зависит и от тех акторов, на которых направлено их применение: если это страны, заинтересованные в тесном и многоаспектном сотрудничестве с ЕС, то они стараются самостоятельно воспринимать цели и задачи, поставленные Европейским союзом и, как правило, инструменты нормативной силы работают эффективнее даже при меньших затратах.
37 Типы легитимности Вебера во многом позволяют понять принцип работы инструментов нормативной силы. Я попыталась соотнести инструменты нормативной силы по Мэннерсу с типами легитимности по Веберу – для понимания того, как именно они способствуют легитимации ЕС в качестве международного актора (см. рис. 1).
38

Рис. 1. Легитимность нормативной силы (в соответствии с типами легитимности Вебера).
39

Источник: составлено автором.
40 Исходя из того, что харизматический тип легитимности основан, в большей степени, на привлекательности некой модели и способности вызывать желание ей следовать или подражать, в рамках нормативной силы ему больше соответствуют такие инструменты, как “заражениеˮ и “прямое распространениеˮ, поскольку они основаны именно на демонстрации выгод и преимуществ нормативной силы, за которой “должныˮ последовать остальные игроки.
41 Традиционная легитимность связана с культурным и социальным факторами, которые применительно к Европейскому союзу можно соотнести с инструментами “информированияˮ и “культурного фильтраˮ. Эти два инструмента помогают формировать представление о Европе в качестве традиционного лидера в установлении норм и стандартов.
42 Легальный тип связан с официальным признанием властных возможностей игрока, то есть законодательным и правовым закреплением и признанием остальными игроками внешней политики, в данном случае Европейского союза. Следовательно, инструменты нормативной силы, предполагающие процедуру институционализации и перенесение норм посредством торгово-экономических, политических и гуманитарных контактов позволяют говорить о легитимации Европейского союза, если они успешно “работаютˮ.
43 Исследователь ЕС К. Бикертон писал о проблемах, с которыми приходится сталкиваться Европейскому союзу в процессе самолегитимации. В их числе: представление о том, что “политичностьˮ ЕС без политики является “отличительным источником легитимности подобного института, который видит саму легитимность управлении через нормыˮ [Bickerton 2011, с.240], то есть одним из направлений политики в данном случае служит распространение норм, что и придает легитимность нормативной силе; объединение легитимности (включающей общественное, международное признание) с легальностью (существующей исключительно на правовой основе), что позволяет оспаривать “политические процессы, идущие вне комплекса нормˮ; также “отказ от целей, характерных для державˮ [Bickerton 2011, с.240, 241], поскольку сингулярность такого явления, как Европейский союз в международной политике, позволяет искать различные (в том числе новые) способы легитимации (см. рис. 2).
44
“Политичностьˮ без политики Легитимность и легальность Сингулярность
Универсализация норм Законодательное закрепление норм Отказ от гражданской и военной силы в пользу нормативной
45 Рис. 2. Проблемы легитимности и нормативная сила. Источник: составлено автором.
46 Идея нормативной силы меняет логику, позволяет во многом решить проблемы легитимности или перевести их на другой, нормативный уровень, на котором это решение возможно, а также постараться убедить остальных акторов согласиться с измененной логикой.
47 Преимущества и ограничения концепции нормативной силы в изучении международной политики ЕС
48 Несмотря на попытки разрешить вопрос о легитимности ЕС, остается вопрос, насколько целесообразно говорить именно о нормативной силе. Поскольку существует целый ряд подходов к определению природы ЕС и его роли в международной политике, необходимо понять, какими преимуществами обладает ви́дение Европейского союза в качестве нормативной силы по сравнению с военной и гражданской, а также и экономической/или рыночной.
49 Статус ЕС в качестве гражданской силы зачастую является центральным в дискуссии о его роли в международных отношениях. К. Твитчет и Х. Молл позволяют интерпретировать гражданскую силу благодаря наличию трех ключевых особенностей: “дипломатической кооперацииˮ для решения международных проблем; “главенствующую роль экономической силыˮ для достижения национальных целей и “стремление полагаться на законодательно оформленные наднациональные институты для достижения международного прогрессаˮ [Twitchett 1976, с.190]. Такой подход во многом может считаться комплексным, поскольку включает одновременно дипломатию, экономику и право в качестве базовых элементов создания идентичности. Тем не менее существует значительный недостаток, поскольку в этих рамках не предусмотрено использование военной/жесткой силы, а, соответственно возникают проблемы обороны и безопасности, решение которых необходимо для создания единой идентичности.
50 Исходя из этого, был сформирован новый взгляд на природу Европейского союза – возникает концепция ЕС как военной силы. Это довольно спорное положение, в современных условиях себя не оправдавшее. Ожидания по поводу развития подобной концепции изначально были связаны с развитием общей внешней политики и политики безопасности как четвертой опоры в конструкции ЕС. После Лиссабонского договора опоры были упразднены, а компетенции начали размываться. Такие важные факторы для ЕС как Брекзит и ухудшение отношений с Россией, становятся, соответственно, возможностью и мотивом для практического начала осуществления подобной концепции. Можно говорить и о наличии в ЕС общей политики безопасности и обороны, которая стала самостоятельной политикой Европейского союза, развившись из Европейской безопасности и обороны под юрисдикцией НАТО. Кроме того, Европейский союз активно участвует в процессах урегулирования конфликтов [Зверева 2017, с.60], в том числе непосредственно в зоне конфликта, разворачивая миротворческие, гражданские или гражданско-военные операции.
51 Важную концепцию в рамках определения природы Европейского союза предложил политолог Ч. Дамро: рыночная сила Европы (market power Europe) отражает понимание, что ЕС обладает последовательным влиянием на международную систему, “проецируя во внешнюю среду свою внешнеэкономическую и социальную рыночно-ориентированную политику и, соответственно, регулирующие механизмыˮ [Damro 2012]. Дамро утверждает, что поскольку внешнее восприятие имеет большое значение для создания единой идентичности, предложенная им концептуальная база позволяет идентифицировать Европу в качестве силы, то есть актора международной политики.
52 Свою концепцию Дамро строит на том, что Европейский союз, в его ви́дении, представляет собой рынок, соответственно, идентичность ЕС как исторически, так и на современном этапе строится на понимании ЕС как рыночной силы. Доказательством тому приводится история создания и первоначальные цели Союза. Более того, существование единого рынка также позволяет институционализировать регуляторы во внешней политике. Подобные выводы Дамро позволяют делать две основные характеристики идентичности ЕС – размер рынка и институциональные черты.
53 С точки зрения размеров рынка ЕС можно приравнять к “великим державамˮ, учитывая, что в условиях крупнейшего единого рынка создаются механизмы воздействия на внешнюю политику и соответствующие стандарты. При этом они могут быть непреднамеренными эффектами, возникающими исключительно из-за размера рынка, но могут быть и частью целенаправленной политики: рыночная сила может использовать угрозу полного или частичного закрытия рынка, чтобы заставить “неподчиняющиеся страныˮ принять регулирующие стандарты ЕС. Вероятным эффектом становится убеждение других акторов в выгодах от сотрудничества с рынком подобных размеров. Тогда стандарты и регуляторы сами становятся механизмом привлечения игроков, которые принимают их в силу экономической необходимости.
54 Одним из характерных признаков рыночной силы Дамро называет концепт “внешнего проецированияˮ, рыночно-ориентированной политики и регулирования. Это происходит вполне целенаправленно, сообразно с политикой ЕС, который старается склонить остальных игроков придерживаться уровня, установленного в пределах единого рынка или “вести игру по правилам, которые устроили бы Европейский союзˮ [Damro 2012]. В отличие от нормативной силы, концепция Европы как рыночной силы большое значение придает материальным стимулам (см. табл.)
55 Таблица
56 Инструменты рыночной силы Европы
Позитивные стимулы Негативные стимулы
Заключение торгового соглашения Эмбарго
Заключение соглашения о сотрудничестве Бойкот
Заключение соглашения об ассоциации Перенесение сроков заключения соглашений
Снижение тарифа Отмена соглашений
Увеличение квоты Повышение тарифа
Включение в ОСП (Общая система преференций) Снижение квоты
Предоставление помощи Исключение из ОСП
Предоставление ссуды Отказ в предоставлении помощи
Отказ в ссуде
Источник: составлено автором.
57 Сравнивая нормативную и рыночную силу, необходимо отметить ключевые механизмы, лежащие в их основе, – это убеждение и принуждение. Принуждение влечет за собой угрозу или наложение наказания в форме санкций; убеждение предусматривает взаимодействие с третьими странами с целью “стимулировать изменения в их внешней или внутренней политике [Smith 2003, с.301]ˮ. Обе концепции используют как механизмы принуждения, так и убеждения. Но при этом, рыночная сила концентрируется исключительно на материальных стимулах, а нормативная – дает более широкие возможности для понимания природы ЕС. Правовая система ЕС – важный и эффективно действующий институт. Однако в контексте исследования нормативной силы он лишь один из ее компонентов (хотя и фундаментальный). Помимо правовых стимулов, понятие нормативной силы “обогащеноˮ нормами морали, этики, человеческим и общегосударственным ценностям.
58 Это позволяет сделать вывод, ключевой для понимания нормативной силы Европы: “важнейшим фактором, определяющим международную роль Европейского союза, является не то, что он делает или заявляет, а то, что он из себя представляетˮ [Manners 2002, с.239]. Именно нормативная природа ЕС влияет на формирование и проведение им внешней политики, поскольку подобная социальная конструкция создана благодаря разделяемым нормам и ценностям. Нормативная сила стремится распространить свое влияние благодаря расширению географии идентичности, привлечь как можно большее число сторонников и, пользуясь рядом характерных для нее инструментов, установить собственные принципы и стандарты, представив их в качестве универсальных.

Библиография

1. Зверева Т.В. (2017) Миграционный кризис ЕС: пути преодоления. Колл. монография “Европа в эпоху переменˮ. М.: Дипломатическая академия.

2. Саворская Е.В. (2015) Сущность концепции “Нормативной силыˮ Европейского союза // Балтийский регион. №4 (26). С. 90–104.

3. Стрежнева М.В. (2005) Сетевой компонент в политическом устройстве Евросоюза // Международные процессы. Т. 3. № 3. С. 61–73.

4. Bickerton C.J. (2011) Legitimacy Through Norms: The Political Limits to Europe’s Normative Power // Basingstoke: Normative Power Europe: Empirical and Theoretical Perspectives.

5. Bull H. (1982) Civilian Power Europe: A Contradiction in Terms?// Journal of Common Market Studies. Vol. 21 (2). Pp. 149–170.

6. Buzan B. (2014) An Introduction to the English School of International Relations. UK. Polity Press. P. 12.

7. Buzan B. (1993) From International System to International Society: Structural Realism and Regime Theory Meet the English School // International Organization. Vol. 47. No. 3. Рp. 327–352.

8. Charter of fundamental rights of the European union (2000) European Parliament (http://www.europarl.europa.eu/charter/pdf/text_en.pdf).

9. Coombes D. (1998) Leading by Virtuous Example: European Policy for Overseas Development // Basingstoke: Macmillan. Moral Issues in International Affairs. Problems of European Integration. Рp. 237–238.

10. Cremona M. (1998) The European Union as an International Actor: The Issues of Flexibility and Linkage // European Foreign Affairs Review. Vol. 3. Р. 86.

11. Damro C. (2012) Market power Europe // Journal of European Public Policy. P. 182.

12. Duchêne F. (1972) Europe’s Role in World Peace. London: Fontana. Europe Tomorrow: Sixteen Europeans Look Ahead. P. 37.

13. Manners I. (2002) Normative power Europe: a contradiction in terms? // Journal of Common Market Studies. Vol. 40. No. 2. P. 235–238.

14. Murray R. (2013) System, Society and the World: Exploring the English School of International Relations. Canada, Univ. of Alberta.

15. Smith K. (2003) European Union Foreign Policy in a Changing World. Cambridge: Polity Press. Pp. 22.

16. Twitchett K. (1976) Europe and the World: The External Relations of the Common Market. New York: St. Martin’s Press.

17. Waters T., Waters D. (2015) Weber's Rationalism and Modern Society. Palgrave Books. Pp. 137–138.

18. Weber M. (1978) Economy and Society: An Outline of Interpretive Sociology. University of California Press. Vol. 2. P. 215.

19. Wilson P. (2008) The English School’s Approach to International Law. Basingstoke: Macmillan. Theorizing International Society: English School Methods.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести